Он ясно осознал, какую пользу при расследовании уголовных дел может принести использование последних достижений естественных наук. Он стал активным сторонником применения в криминалистике новых технических средств и, в частности, оптического микроскопа, и впервые сделал вывод о том, что пыль, с которой мы ежедневно сталкиваемся, образуется в результате разрушения окружающих нас материальных предметов. Изучение частиц пыли под микроскопом может помочь восстановить обстановку на месте происшествия и сыграть важную роль в его раскрытии. Гросс по существу заложил основы современной криминалистики, высказав замечательную мысль о том, что любое материальное взаимодействие оставляет вещественные доказательства. Таким образом, изучение следов даёт возможность установить вызвавшие эти следы объекты. Важность этих высказываний по достоинству была оценена только через сорок лет, а сама реализация идей Гросса затянулась почти на целое столетие.

В 30-х годах нашего столетия аналитическая химия вступила в новый этап своего развития, связанный с внедрением инструментальных методов анализа. В химических лабораториях появились физические приборы. Регистрирующие устройства этих приборов, или детекторы, были способны воспринимать сигналы, связанные с изменением таких параметров, как сила тока, или напряжение, которое человеческий организм не может оценивать по величине. Тем самым был расширен круг физических явлений, используемых в аналитических целях. Кроме того, благодаря новым инструментам химики впервые смогли следить за очень слабыми изменениями концентрации веществ, которые находятся за пределами чувствительности классических методов. Открылась возможность определять вещества, концентрации которых очень малы. Теперь можно было проверить на практике многие идеи, выдвинутые Гроссом.

Однако до реального воплощения этих идей было ещё далеко. Слишком велик оказался разрыв между глубиной мысли Гросса и уровнем развития криминалистики. Гросс, например считал что в пыли бального зала содержится больше текстильных волокон, чем в библиотечной пыли. Но в то время не проводилось столько кропотливых, как мы знаем, исследований строения различных текстильных волокон, а без этого блестящая догадка австрийского ученого не могла найти выхода к следственной практике и помочь решать многие важные вопросы, связанные с анализом вещественных доказательств. Приведём хотя бы один пример. В комнате произошло убийство; на одежде человека, подозреваемого в преступлении, нашли остатки волокон, того же типа, что и волокна одежды жертвы. Означает ли это, что доказана его причастность к убийству? Подобные вопросы очень часто возникают при расследовании преступления.

Но пока криминалисты обсуждали проблемы исследования вещественных доказательств, в аналитической химии произошли большие перемены. Начиная с 60-х годов в повседневную практику передовых химических лабораторий внедряются ЭВМ, которые всё в большей степени осуществляют контроль за процессами измерения, планированием эксперимента, а так же за надёжностью экспериментальных результатов.

В результате стремительного развития техники инструментального анализа стало возможным без особых трудностей регистрировать присутствие соединений, содержание которых не превышает 10-12 г.

Одним из таких способов является нейтронно-активационный анализ. Для своего проведения, он требует довольно сложного оборудования, однако принцип его очень прост. Известно, что многие химические элементы в обычных условиях не являются радиоактивными, но после облучения становятся радиоактивными. Чаще всего для облучения используют нейтральные частицы-нейтроны атомного реактора либо радиоактивного источника. Ядра стабильного элемента, взаимодействуя с нейтронами, превращаются в ядра радиоактивного элемента и начинают испускать излучение с характерной энергией. Регистрируя это излучение, можно установить, какому радиоактивному элементу оно принадлежит.

Следовательно, радиоактивное излучение возникает при распаде атомных ядер. Для аналитических целей интерес представляет β-излучение, которое может сопровождаться γ-излучением, электромагнитным по своей природе и имеющим аналогию с видимым светом, но отличающимся от него более высокой энергией.